Седо не оглядывался по сторонам, но знал, что все внимание приковано к нему.Эльвиру и бурого - Брыка - белый унял. Дисциплина была восстановлена, и теперь все смотрели на пришлого волка. То, что они стали выяснять отношения - это, конечно, их промашка. Но белый-то все равно прислушался и к этой черной, и к бурому. Конечно, он не доверяет Седо, но теперь уже обходится без лишней подозрительности, и смотрит на него по-другому - оценивающе.
Чувство тоски еще не отошло, но Седо давно научился брать верх над своими чувствами, казаться более менее спокойным и равнодушным. Вопрос белого был недвусмысленный, нужно только ответить так, чтобы то, что скажет одиночка, не выглядело просьбой. Седо ответил не сразу, немного помолчал, подбирая нужные слова, глядя в глаза белому. Если бы было возможно, то взгляд патрульного проел бы ему шкуру, но у Седо у самого взгляд был такой же твердый и пронизывающий. Седо сделал вид, что расслабился: теперь он стоял прямо, шерсть на спине уже улеглась и не стояла дыбом. Наконец, чеканя каждое слово, (видно, что он все обдумал, прежде чем сказать), ответил:
-Пока у меня нет планов, но возможно, в скором времени я вступлю в какую-нибудь стаю.
На самом деле он вовсе не хотел быть одиночкой, хотя он не стал бы вступать в первую попавшуюся стаю. Теперь же, когда "вскрылось" это чувство тоски, и когда появилось неясное желание защитить эту черную, Эльвиру, ему хотелось вступить именно в эту стаю.