1. Ваше имя -  много имен перемеренных с началами и своими формами изображения. на данный момент действительно только несколько более сроднимых таких как  Nonsense [бессмыслица] March hare [мартовский заяц]  из редко всплывает такие фальшивые клички как Чайка или что-то из этого вида смысловых галлюцинаций. во внутреннем мире именует себя как Калигула. другие называют его по разному извечные проблемы с издевками над его именем, любое имя, только инерция того что он просто собака.
2. Возраст - 6 лет.
3. Кто ты? - полукровка/пересилила собачья кровь.
4. Пол - кобель.
5. Внешность -Он не трогателен, он обычен. Тощее, корявое, жилистое тело, кости-мышцы, трупоеды, гиеновидные собаки, что угодно, где бы он напоминал скорее ходячие происшествие своей внешности. Привилегия раннего вида состояла, в его наружности, в той конкретно чистой, непохожей на смрад внешности. Годы не уносили ничего, уносили месяцы, шаткого размышления был ли он безумен или нет. Определенным образом, он и не менялся, ему казалось, что за счет лекарств-мыслей, он бы медленно исправил себя, он уничтожил себя. Та короткая шерсть стала смолисто-темно красного цвета, переливами от черного в этот темнеющий фон. Жесткая, короткая шкура стала равномерным слоем покрытия, гладкая с отличными, болезненными отливами, пересеклась, или осеклась, в слишком не родимой форме, что приняла за болезнь. Хвост палкой, острый конец, и всегда между задними лапами, прихвостень не иначе, не по началу, замурованное движение, и скользко как змей меняя движение. Он долговязый, костлявый, горбато согнутый, но с тем мрачным пеплом его самовыражения, видный хребет, ребра, кости бедер, восполненные рельефом мышц, гибко-пластичное тело. Ласковый убийца, гепатит, гадюка мира болезней. Двигаясь беззаботно, без лишних напряжений, больших усилий согнувшись в более угрюмую форму себя. Острые плечи, выделяющиеся со всем силуэтом, как два острых треугольника, само собой с легкой аллегорией. С теми же загребущими, длинными лапами, жилки, вздутые вены, проходя резко синими чертами, при настолько укороченной шерсти, являясь одного цвета с кожей. Пальцы превышающие даже слово «длинные», сплошь с когтями, одной костяной чертой, приближенной к кровавому цвету, на передних лапах. Обычные сложенные острым носком красных когтей на задних лапах. Строение движений хаотично, подвергаясь частичным резким жестам. Тонкая, длинноватая шея, каждой прослеженной артерией, практически не видный кадык. Лицо умиротворено сожроное тем же цветом тела, одинаковой платформой ко всему ныне. Уши стоячие (купированные), треугольной формы, небольшие. Длинная, конкретно узкая морда. Черты лица резкие, неприятные, слишком импульсивные, или обтягивающие череп с теми кусками мышц под кожей. Нос сливается со всем остальным, остроконечная морда и те две еле-еле видные черные ноздри, с помятым очертанием самого носа. Пасть очень широкая, доходит практически до конца щек. Губы тоже цвета что и все лицо, их в принципе и не видно. Контур имеют скорее ее изображенная по слепку зубов форма, те острые, кривые бело-серые зубы в ряд, упираясь друг на друга. Длинный бледно черный язык, обволакивая все небо этой чернотой. Мурашки по спине, может, просто глюк. Глаза узкие, тонкие щелки, ярко зеленого цвета, прыгающий зрачок, то сужение, то расширение.
6. Характер -
’Tis all a chequer board of nights and days,
Where destiny with men for pieces plays;
Hither and thither, and mates, and slays.’

Под моей тиранией, о да, сегодня лесть – мне кумир. Продолжительность жизни, я вижу, однако мне нет дела, я льщу вам, всегда, о вы так прекрасны, о вы так умны, так красивы, вот вам мое лукавство, превыше похвалы. И выглядите вы отменно, повернитесь, дайте мне вас осмотреть, значимо пора учесть, что язык не всегда говорит мысли, надо же, в так самозабвенны. Выпейте со мной чай, не спрашивайте о причинах, я их не знаю, я просто льщу вам, вспомните как ‘lalalie’.
Мне комфорт, в муках, мне нравиться болезненно перемещаться с болезнью ваших голов, срез голов, день победы, как-никак.
Давно стало скучно, или все ровно.
По степени вашего ума, вы так глупы, что даже не отвечаете мне неясными выражениями, запутайтесь, нет, я не открываю рта по поводу, кроме сладкой, слабительной лжи, мне приятно это говорить, видя надменные рожи, продажные детишки, слабоумные.
А еще мне приятнее, когда вы унижаетесь, когда вы испытываете, ‘felling_s’…?
С другой стороны, я никогда не скажу правду, что не пресмыкаюсь, что издеваюсь, апатия в капилляр кайфа, потом цели, мелкие, незначительные для развлеченья, я соченю определенное, специальное отношение, рожи, покажите мне свои рожи.
С другой стороны не представляюсь вашим доверием, ваше дело, вера или не вера. Интриги, подлости, предательства, может время от  времени, ну не волнуйся candy, все будет по шику, что ты даже не узнаешь, что это я. Говорить, говорить, иногда вставляя комментарии, в беседах, конечно, конечно, сводя к вам, обстоятельства для вас приятнее всего прочего, такие низко посаженые, любительское кино. Вы и я.
Разумеется, я выбирал вас по вкусу, чтобы лишней раз, мне не было так тягомотно выслушивать вас, наблюдать ваш отврат в аккуратной перчатки, проходя пальцами по столу, пыли, много так пыли в вашем доме, однако, и зачем вам вся эта пыль?
В целом разве мы не хорошо проводим время? Я спасую вас от одиночества, вы мой шут, спасаете мои угасающие внимания на мир в общей его цели. Я не манипулирую вами, не внешне, может в другой момент, вы обнимете меня, может в остальном времени, забьете на мою лесть. И дальше, дальше, я первый начинаю. А вы молчите, только слушаете, чем же хуже, просто попадете под влияние, станните зависимым, по возможности, от пьяных слов, пьянеете, безнадежный candy. Я с вами не беспокойтесь. До поры до времени.
При других вы будете богом, я буду хвалить вас при них, теми же бархатными речами, слушайте, музыка вашего самолюбия. Разве вам не нравиться, когда вы самый прекрасный, самый счастливый.
Не могу судить особо о психологии. Не мое ремесло, пары на пары, мы будем вдвоем, партнеры, с вашей тихой ненавистью, с процветающем общественным сумасшествием, весело, вы возьмете себе луну в вино, я стою в вашей тени, внушаю вам, что вы через чур великолепны для мира, в котором, много дерьма, И оно конечно не является вами, в целой вещи, это абсурдно.
Если вы меня «раскусите», не иначе, я все еще открываю и закрываю рот, хотите или нет.
По большому счету, мне плевать, что делаете вы, плохо это или хорошо. Мне не нужно мировоззрение. Достаточно факта, что где вы, там игра, там без азарта, вас можно раскрутить, даже помочь вам наверх потянуть руки, увы, свиньи не могут смотреть на небо, их глаза не достают, вы даже его не видите. Оно красное, кровавое, вас окружают черепа, кости ваших родителей, у вас пир во время чумы.
Я постепенно заберу вашу жизнь, закрою в вас болезнь, и вы иссохните. Со временем.
Пунктуальный, если позволите, по возможности, меня затягивают эти механизмы, не подвластные ничему, мелкие смерти, в стрелках. Часики, стекаются в ковер, в любой другой день, будет дождить.
О, вы так красиво мечтаете, вы видите прелестные сны, я выбираю вас по одному, мне времени в достатке, я окончательная форма жизни, я есть когда вас не было, я есть когда вас нет, когда вас не будет, я не ощутимый, по какой-то причине, вы даете мне имена, выбирайте какое нравиться.
Нежность с мрачно-черной лаской, берите, отдавайте больше, чем можете, я не испытываю к вам смешенных ощущений, разве, что только осязание не подводит, я не ощущаю к вам по сути никакой инерции, не даже, чувства собственности, хотя вы вещи, которые плодятся друг на друге. Сладкие паразиты, в ваших сердцах, вы  герои, рыцари, дьяволы, kay, вы мне выбрали имя…?
Будьте хорошими, грубыми, высокомерными, то что вы делаете не для меня, вы делаете это для себя, ничто и никто не меняет это. Не даже мое имя.
Ваша философия набрана, смещена, вы говорите с уверенностью, откуда вы это взяли вас не особо волнует, главное для вас – это существенность, то о чем вы можете думать, то о чем вы хотите мечтать, то что вы можете иметь. Вы не можете иметь меня. Ох, но вы думаете обо мне временами, калякаете себе кто, что хочет, или представляет, оттого я рождаюсь в вашей относительности. В вещественной форме.
Американская ведьма, проще черной лисицы, проникая в очередь на смерть, я не знаком с умиранием, со страданиями, вероятно неодушевленные не имеют к ним отношения, резко, вниз и вниз, я провожаю до черты, я не заглядывал за нее. Не знаю вашего смысла жизни, искать себе его вы мастера, принимать одно за другое, вы лицемерные, жалкие, со своей жалостью, заботой, кому бы не были нужны, мне точно не нужны ваши души, что в них прекрасного…? Я ничего не вижу. Мои мнения королевской крови, вы зомби на любителей, перед вами войны и мир, свернутые горы, прудики, уточки.
Я не знаю предела ума, не конечности безумия, на счет их существования, я не имею уверенности.
В данной ситуации иллюзии в паутине, не размышляя, я следую побуждению, желанию, получая то что мне нужно, я не буду на чистоту. Когда кто-то умрет, я вас утешу, буду вашем лучшем другом, я не скажу ваших секретов, если, только я не захочу, разнообразить вас, медлительно проникая в ваш нерв памяти, я сосуществую с вами, и вроде вечный piece, не хватает вашей излюбленной черной комедии, я не выдаю сарказма, в частности в ваших действиях его хватает. Я не полью вас ядом, никого, вы все должны думать, вы нормально, у вас все отлично. И каждый в вашей власти.
Теперь дружно все так подумали. В окружениях вы строите себе характеристику, я строю ее за счет ваших мыслей, вы ведь строите меня для себя, делаете выводы, а я не должен, что вы наворотите, в то и верите. Я не верю не во что. Не реалистично.
Иногда для страшилки, показывая вам, что на самом деле, все плохо, что я смеюсь не с вами в унисоне, над вами, а потом, вы проснетесь, я вам улыбаюсь, сны уходят, вы думаете, сны снами. Или начинаете подозревать, что делает нашу игру интересней. Вы принуждаете меня к ответам на вопросы, и я говорю вам, плавно ссылаясь, что я вас люблю, что вы мой кумир, а кумирами называют от фанатической любви. Вот ваш трон картона, корона стали, бла-бла, я свиваю с вами гнездо порока. Слова, вы учитесь различать, мои интонации не меняются, вас оскорбляет равнодушие к вашей персоне, говорите свои проблемы. Я их переиначу, расскажу за вашей спиной, доверенным лицам, завтра вы на плахе, а сегодня вы на свадьбе. Между вашим счастьем-горем, смертью-жизнью, нет разницы, вы везде делаете одно и тоже.
Я никогда не ошибаюсь. Мне не к чему знать вас наперед, хотя иногда я делаю, независимо от вашего знания. Сооружение технологий, от грамотных до власти вы превышаете народную любовь, я положа подбородок на суставы пальцев, буду наблюдать за вашем происшествием, когда бы вас убили, отсутствие встречи. Я ищу новый материал. Вы уже где-то, в нигде, везде, вы дали себе предпосылку, крылья-рога, куда-то там.
Чем вы страннее, чем вы грубее, чем вы все таки ординарнее, тем мне интереснее, на каждого есть прием, на каждый вздох-выдох, своя подушка. Остается найти слабость, взять ее на заметку, разогревая ее, и в ране заражение, не причем, я продолжаю вам, говорить. Заснете, ваш ум туман, или вы злитесь, мне хватает ваших нападений, я вытерплю, я не боюсь вас, не даже делаю вид, что боюсь, посмеюсь, вы так неправы. В большинстве случае по забаве, вы начинаете так думать. Не приношу реального вреда на первый взгляд, и от второго вам сомнительно. Неважно, в стрелках, свои куличики. Промывая вам мозги. Если вы восприимчивы с вами мне легче, я могу влезать в ваше тело, а слова, слова, ударяются о ваш поврежденный мозг. Если вы безумны, я с вами, я ваша выдумка, безумие – чем не восприимчивость, вы ведь даже не знаете насколько я реален.
А может я и не реален. Вы не говорите обо мне, делая легче, в дальнейшем случае, я за вами, с вами, практически наедине, и вам нужен кто-то, чтобы сказал, что меня не придумали вы, а я назло исчезаю, а потом прихожу, когда вы одни, таитесь, я рассыпаюсь на глазах, вы заблуждаетесь.
Динамит, расизм, в вашем распоряжение множество, вы применяете, иной ход, больше видишь, только скорее удивляешься, как вы придумали себе столько альтернативы, для уничтожения и обмана, превосходя главного клоуна, бога. Кто ваш бог…?
Нет бога. Нет рая. И муки ада не страшны, и его в нет в целом, не бойся, убейте брата, сестра за брата. Далее, далее, далее, трагическая история, ваша комедия, ваша детская жестокость, вы старательно ее используете. Показываете вы лучше всего, вы делаете те извращенные вещи, ох, вы же выше, не забывайте.
Поражение земли. Снежная королева. Не стоит думать и знать не стоит, вы пытаетесь выбраться, вы так забавны, я толкну вас за вашей спиной. Быстрее. Скоро вы упадете, красочными брызгами разлетитесь на комнате, стены, пол, я отмою, обещаю.
Нависая над вами угрозой, когтями у ваших глаз, у ваших вен, наклоняясь предельно к вам близко, но я ничего никогда с вами не делаю. Вы вдыхаете темноту, она проедает ваши легкие, сигареты ваши друзья, сидите тощим рядом, с табаком в глазах, с подпорченными нервами, обсуждаете, в особняке, вы скелетами лязгаете костями о кости. Одинаковый рельеф. Совпадение. Как каверзно. Вы смазливы. Вы барби. Вы дерьмо, вам кажется. Вы божественны. Вы предельны. Вы совершены.
На вас каждый голос. На вас много судей.
Приплетаете в игрушки, собственно, ваши первоначальные интересы, уже забвенье, чем глубже вы думаете, тем сильнее вы не счастливы. Чем больше воображаете радость, тем больше вы гниете без нее. Я предлагаю вам гнить с радостью, согнувшись в последний ваш день, изрезанный.
В конце, я убью ваше тело, я буду резать вас. Там намного позже, когда бы мне надоело, ваш лимит ушел. Куколка. Чучело. Мне могут нравятся отдельные вещи в вас, и вашему вниманию, эта доза, ведь вы разубеждаете себя, что мне хоть что-то не может в вас нравиться. Вы даете вывод что мне могут нравиться отдельные вещи в вас. Это отдельная ложь, мне бываете приятны вы, действительно или нет, ваше право. Чем вы усерднее стараетесь убрать из себя безумие, тем пожалуй вы глупее выглядите.
Чтобы не сделали, я всегда вас поощряю. Мимикой ваших жестов, вы путаные созвездия. Черный и фальш, ваши маскарады, болота, балы, карты, стволы, шахматы, я могу сыграть с вами и в это, всегда вы побеждаете, вы король-королева, с короной, с тростью. Печатаете себя таким образом. Ваш принц-царь вы сами. Ваша эгоистичность, приводит вас в царство неспособности к реакции. Якобы вы не любите комплементы, обращение к вам специально, ваше чувство, что вы кукловод. Вы притворны даже в своих желаниях, вы любите все это.
Знаете, я не ошибаюсь, потому что не испытываю влечения к жизни, азарта, потому что мне все ровно. Не торопливо.
Candy улыбайтесь мне, я возьму вас под руку.
Знаете ли вы теперь мое имя?
С последней моей точки зрения, я не в чем другом, не уверен так, что даже теперь при повреждение моего рассудка, я буду всегда покорен лести.
Мировоззрение - хаотичное, ничего особого, нет полного ощущения мира. в противостоящих ситуациях все связано, не имеет смысла.
Особенности поведения и привычки - переменчивое. ничего особого.
7. Био -
Я есть, и это целиком ваш дефект.
Ваш обман, привел к возникновению меня. Ваша грязная история. Ваша похоть. Ваша сладостная мука. Ваша жестокость. Вы стали причиной моего существования.
Я живу для вас в какой-то степени.
Однако я не могу ничего сказать о вас лично, вас было много, точно определить кто из вас меня создал, невозможно, скорее всего это легкая месть, павшего когда-то солдата, за вашу ложь, за поддержку, за каждый кусок вашей испорченности. Избалованные дети, как нехорошо, я не знаю вас, вы не знакомы со мной до поры до времени. Существуя отдельно, вы меняетесь, приобретаете или теряете форму, я остаюсь в своем изначальном состояние. Я появляясь иногда, когда я по запаху чую, то что мне нужно от скуки, таблеточка-мечта ваш меч, не пугает никого. Фея или врач, вы сидите на игле, нет дела, под вашими венами я ядом втираюсь в мозг. Вы чудесны, вы единственный, вы в белом, странный цвет созерцания.
Перекладываем карточки, соблюдая правила морали. Был ли у меня прототип, сложно сказать, в театре я помню белую собаку, ее серьгой пикой, с ее глазами льда, короткий танец, смертельный и она ушла, половина, перечеркнутых портретов. Я помню зеленую девчонку, я больше не могу говорить насколько было это верно, скорее всего, это ностальгия. Я может, разбирался в деталях, был в каждом из вас, потому, мне известны ваши секреты.
И чернота, и белизна. Нет различий. Не обернутся и никому не нужно оборачиваться, во мне, в жизненной политике нет различий настолько очевидных, чтобы я придумал себе поучительную историю. Повествование, ведомое от первого лица, доказательство малой доли похожей истории. Можно сказать, созданный по подобию мрачности театральных кулис, вы любите называться – актерами, я – чума на ваш Париж. В маске врача. Моя маска для вас безвкусица, вы благовейны, ваше желанное с вами, у меня не было корней, фундамента.
И возможной памяти с помощью, которой осуществляются ваш акт драматизма.
По причинам вам более или мене понятным, или совершено непонятным, я возник за вашей спиной.
Коса и смерть. Иначе или переиначить. Не к чему особому. Клещи в моем горле, полноценное счастье, к которому я не склонен.
Кажется, я тогда переиграл, я не знаю этих особ, я переигрываю, или они смотрят на меня так. Я улыбаюсь широко. Странно не странно.
А что будет, если они поймет…?
И у меня даже есть стимул симулировать.
И зачем…?
Собственно я начинаю с чистых, пустых листиков, они насмешливо во мне машут.
Барьер историзма, родство с обманом. Мои мать и отец, обман и лесть.
Мнительный или счастливый, я бы нашел путь, сложно обозваться – думающим, чем далее, тем противнее я становлюсь, уже практически бездумно, кажется, до сегодня мой ум был в порядке. До сегодня я не был безумен.
Но теперь я начинаю сомневаться в утверждениях. У которых явно уже не достает логики. Меня заполняет скука, и я иду по бетону с какой-то целью, но ее я уже не помню, вяжется на языке, но слово, забытое, и я теперь вообще не знаю, что и куда я иду. Через некоторое время, меня посетило смутное – зачем. А после оно и вовсе перестало меня посещать. Казалось было, я неосознанно замечаю его отсутствия, того, что мне не удается назвать.
Чтобы мне не попадалось, не стоило это вешаться, с первого взгляда. Я приглядывался, особо не зная зачем я это делаю. По причине. Я стал искать причины. Я не нашел причины, я считал себя долгое время полноценным. Калий счастья. После некоторых проходов по кругу, со свернутым калеченым разумом, мне пришлось признать, что я расту душевнобольным. Процесс, очень сомнительный, и до сих пор я не знаю, был ли он вообще.
Просто я стал чаще смеяться. Стало легче улыбаться.
В пользу.
И кажется, это была последняя более или менее здравая мысль вынесенная конкретно от меня, от первого лица.
8. Стая (Ночи, Дня, Сумрака, Сухого каньона) или одиночка? - одиночка.
9. Должность в стае (желаемая) -
ранг:
место в стае:
10. Вы читали правила? - да
11. Связь с Вами - профиль. или всегда можно найти на ВЗ.
12. Пробный пост -
И смех и рать.
«Ты подожди меня постой,
Мы в мир теней уйдем с тобой.»
Сегодня она пошла гулять одна, сегодня она не вернется домой.
Сердце в клочья, поступок, большое впечатление, он смеется.
Выдернет когти, плоть от плоти, брызги, ляпают лицо.
Челюсти Nancy, сопротивление до самых концов, мертвая девочка.
Слабеет, немеет, отпускает, виснет на земле, падает под землю.
Обстоятельства не так заманчивы для него.
Кривое лицо, усмехается.
Какое-то время, смотря в запятнанную шерсть, в пустые глазницы, больше нет тепла, больше нет света, планета, планета, ничем не согрета.
Некому больше разбавлять длительность моментов.
Продолжительно или умиротворено.
Она кладется на память.
Оставив след.
Смерть меняется на смерть.
Чуя на себе ее глаза, он морщиться, теперь, ее вечная власть, он благодарен, что никогда не спит.
Нет сна.
Нет лиц.
Нет Nancy.
Нет синих глаз, нет снов.
Он никогда не спит, он только караулит чужой сон, преднамеренно проникая во внутренности, печаль в познание, скверные словечки.
Отпуская на задний план.
Он еще горбиться какое-то время над мелким, неподвижным телом, иней в куски.
Он оставляет повреждение.
Бух.
Уходит, не спеша, смешок хриплотой.
Нет больше Nancy.
Обернется.
А тело лежит…
Теперь всегда будет лежать.
Вечный в вечный.
Исход-выход.
Неправильная игра Nancy.
Мелкая почесть дохлой королеве, бархатные подушки, бархатный голос.
Мелодия.
Симфония.
Немеет слух.
Глухо.
Всегда, красивое слово.
Только.
Только.
Только.
Не больше. Слово.
Слова для красоты, чтобы скрасить день, он скрасит на минуту ее смерти много слов, описывая ее умершие черты, долго и практически полюбовно.
Nancy не шлюха, девочка мечты, девочка сна, девочка Фредди.
Кончилась сказка.
Кончился фильм.
Не жалко.
Разбилось окно.
Подальше в омут.
Бурая кровь, не так как всегда, отлив-перелив.
Не так как всегда.
Гадкое ощущение.
До тошноты приятное, до тошноты радостное, выдуманное, напущенное.
Есть-нет.
Антихрист убаюкивает в прошлых парах.
Ближе.
Дальше.
Колючий ком в горле.
Nancy больше нет.

(взят с другой ролевой).